На Камчатке с 16 сентября по 2 октября 2022 года состоялось уникальнейшее событие в сфере культуры и искусства – первый фестиваль саунд-арта и экспериментальной музыки «Sound Around Камчатка». Отметим, что подобный фестиваль впервые был проведён в 2012 году в Калининграде Балтийским филиалом Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. В этом году проекту исполнилось 10 лет, и, отмечая юбилейный год, организаторы фестиваля решили расширить его географию, шагнув в самую восточную точку страны – на Камчатку, связав таким образом самый восточный и самый западный города России.
Почти каждый день проводились мероприятия с участием художников и музыкантов, представителей современного искусства саунд-арт («искусство звуков»), которое появилось в ХХ веке вследствие индустриальной революции в Европе. Возникла новая музыка – музыка города, поэтизирующая звуки машин, станков, автомобилей, заводов и других звуковых проявлений городской индустриальной среды. Представители саунд-арта исследуют акустические, психоакустические, тембровые и другие возможности шумов, звуков окружающего мира, а с помощью технических средств из этих звуков и шумов создают оригинальные композиции. Последние годы наблюдается мощная волна крупных выставок, форумов и фестивалей, связанных с саунд-артом.
Концерты и перформансы, входящие в программу фестиваля«Sound Around», проходили на разных площадках, но важным дополнением данных мероприятий стали лекции по современному искусству и творческие встречи в малом зале Камчатского колледжа искусств. Одна из них – встреча с кураторами и саунд-художниками Данилом Акимовым, Ильёй Пучеглазовым, Петром Макаровым и Олегом Хадарцевым, которые на примере своих проектов и проектов фестиваля «Sound Around Калининград 2021» рассказали о различных практиках в звуковом искусстве, напоминающих эксперименты в области физики. Публика познакомилась с аудиовизуальным перформансом нидерландского композитора Мартина ван Бовена – «To Kill Realtime», являющимся первой «робооперой», как назвали её сами гости встречи. Перед зрителями разворачивается целое представление специально запрограммированных «живых» машин с рупорами. С помощью движения звуковых волн робот определяет положение себя и объектов в пространстве, регулирует свою траекторию, при этом постоянно изменяя качество издаваемого звука. Проект русского медиа-художника Михаила Мясоедова предполагает визуализацию разного рода звука в цветовые и световые эффекты с помощью специально запрограммированного компьютера, реагирующего на все издаваемые шумы. Наблюдая за этим, слушатель невольно начинает представлять себе картины далёкого будущего, где люди начали покорять бескрайние пространства космоса.
Уникален этот фестиваль тем, что он не только представляет проекты и эксперименты в области поиска нового звучания окружающей среды, но и совмещает их с аутентичным исполнительством, ставящее своей задачей исполнение музыки прошлого, наиболее приближённое к историческому оригиналу. Представители аутентизма исполняют музыку прошлых веков на старинных инструментах с соблюдением всех штрихов и деталей, присущих манере исполнения того времени.
Объединение, казалось бы, абсолютно не совместимых вещей – старинной музыки и современного искусства – это то, на чём играет «Sound Around Камчатка». Одним из ярких моментов данного фестиваля явился концерт барочной музыки в пространстве пещеры вулкана Горелый, состоявшийся 17 сентября. Участниками концерта – представители аутентичного искусства, исполнители на старинных музыкальных инструментах Олег Бойко (лютня, гитара), Пётр Айду (клавесин) и основатель вокального ансамбля N’Caged – Арина Зверева. В программе мероприятия прозвучала итальянская и английская музыка конца XVI – начала XVII века.
Уникальность данного мероприятия раскрывается уже в его названии – «Клавесин в пещере», перекликающееся с русским выражением «рояль в кустах». Однако, последняя идиома в нашем случае оказывается не метафорой неожиданного вторжения, а самим фактом парадоксального сочетания столь далёких друг от друга явлений, ведь звуки старинных инструментов, «привыкших» к аристократическим гостиным и концертным залам, разнеслись по сводам древней пещеры, трансформируясь в совершенно новом акустическом качестве.
Конечно, нас – студентов колледжа искусств, занимающихся классической музыкой, особенно заинтересовала творческая встреча с Петром Айду – пианистом, композитором, преподавателем Московской консерватории, основателем и руководителем проекта «Персимфанс», знатоком и коллекционером исторических клавишных инструментов, экспериментатором в сфере современного искусства. Беседа с Петром Айду показалась нам настолько интересной и познавательной, что ниже мы публикуем некоторые её фрагменты..
— Пётр Эдуардович, когда у Вас возник интерес к старинной музыке и аутентичному исполнительству? Почему Вы решили посвятить этому искусству свою жизнь?
— Несмотря на хорошее академическое образование в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, выйдя из неё в возрасте 18 лет, я так же, как и большая часть моих сверстников, не владел точными представлениями об истории музыки. К примеру, я считал, что именно с Иоганна Себастьяна Баха началась настоящая музыка, а то, что было до него музыкой не считалось. Конечно, когда я поступил в консерваторию, моё мировоззрение кардинально изменилось, так как консерватория владела широким спектром информационных ресурсов. Там я узнал, что и до Баха было много музыки.
С детства я увлекался разными музыкальными инструментами, и мне всегда хотелось поиграть на таких инструментах как клавикорд, клавесин. Конечно же, больше всего я мечтал играть на органе. Но, к сожалению, возможности заниматься на этих инструментах в ЦМШ не было. На первом курсе консерватории я познакомился с движением исторического исполнительства, которое на тот момент было новым направлением исполнительского искусства.
— Вопрос связан с границами индивидуализма в исполнительской интерпретации. Как интерпретация, предполагающая определённую долю субъективности в исполнительском «прочтении» музыкальных произведений, соотносится с установкой на историческую достоверность в аутентичном исполнительстве? Каким образом можно выделить грань между индивидуальной и исторически достоверной интерпретацией?
— Существует очень много явлений прошлого, которые являются странными для нас. Так, например, английские вёрджинелисты играли гамму тремя пальцами, т.е. без привычного нам использования большого пальца и приёма перекрещивания. Современным музыкантам это покажется удивительным и непонятным. А объясняется такая игра тем, что музыка барокко строилась по принципу чередования сильных и слабых долей. Два сильных или слабых звука подряд быть не могло, как это получается при привычной нам аппликатуре. И на такой, словно «качающейся» игре тремя пальцами восприятие становится абсолютно другим – музыка «оживает». Чтобы это понять, нужно принять другую эстетику. Поэтому историческое исполнительское искусство учит своеобразному смирению, любопытству.
— Вы являетесь известным коллекционером старинных клавишных инструментов. С чего началась Ваша любовь к коллекционированию?
— С осознания того, что старинные инструменты представляют собой ценность, возникает необходимость их сохранить, вернуть им рабочее состояние. Время от времени моя коллекция пополняется, и в ней появилось немало инструментов с интересными историями. Так, например, мне отдали рояль, который был вывезен из имения Льва Николаевича Толстого. Каким-то странным образом этот инструмент хранился в подъезде многоэтажного дома в Балашихе (отдалённом районе Москвы), лёжа на боку, а на Новый год внутри рояля взорвали петарду и нацарапали свастику.
— Как Вы считаете, в чём заключается ценность проекта «Sound Around Камчатка»?
— «Sound Around» учит человека внимательному отношению к звуку, вслушиванию в то, что звучит вокруг, формирует стремление не навредить, не «засорить» окружающее звуковое пространство. Как и в других видах искусства, в музыке современность начинается в XX веке, потому что именно тогда произошло огромное количество изменений в мире, сделавших нашу жизнь такой, какая она есть сейчас. В прошлых столетиях композитору достаточно было знать музыкальную теорию, уметь её применять и писать музыку при помощи мелодии и гармонии. В современных реалиях композитор должен уметь работать и над качеством звука, и над его совместимостью с другими звуками.
— На сегодняшний момент Вы занимаетесь ещё авангардной музыкой и саунд-артом. Что Вас побудило совершить такой кардинальный поворот от аутентического исполнительства к авангардизму и как это сосуществует друг с другом?
— В московской консерватории я учился на композиторском факультете в классе Юрия Васильевича Воронцова. Однако, после первого курса ушёл с факультета. Это было связано с тем, что я не совсем понимал, как учиться и учить композиторству. Я решил, что мне нужно найти свой язык, свою территорию и почву.
В те годы я особенно не интересовался авангардом и очень не любил то, что было модно на композиторском факультете: Шнитке, Губайдулина, Денисов. Мне, человеку, который учился на музыке XIX века, казалось, что авангард – это искорёженные обломки музыки, я не ощущал его связь с XIX веком. Однако, услышав через много лет фортепианный концерт Александра Мосолова, я ощутил эту связь и осознал культурологическую проблему в сфере образования – программа изучения истории музыки безжалостно вырезала все предпосылки к появлению авангардизма. Она начиналась с музыки Баха и заканчивалась несколькими советскими композиторами – Дмитрием Шостаковичем и Сергеем Прокофьевым, при этом не учитывалось, что существовала музыка и до Баха, а также не включалась современная и авангардная музыка.
— Как Вы находите идеи для своих перформансов? Что Вами движет: творческая интуиция или кропотливая работа исследователя?
— На самом деле и то, и другое. Иногда у меня бывает желание сделать что-то новое, уникальное. Причём могут вдохновлять какие-то противоположные вещи. Так, например, непонравившаяся работа какого-либо композитора стимулирует меня на создание произведения, которое было бы лучше.
В завершение мероприятия студенты колледжа искусств имели возможность познакомиться с историей и строением уникального старинного клавесина из коллекции Петра Айду, сделанного по итальянским моделям XVII века со специфической настройкой (14 клавиш в октаве вместо 12). Особый восторг у участников встречи возник, когда Пётр Айду предложил сыграть на редком инструменте, предоставив возможность всем желающим погрузиться в атмосферу далёкого прошлого, почувствовать себя в роли дворцовых клавесинистов XVI – XVII веков.
Среди широкой массы слушателей и критиков существует много мнений о смысле и идеях саунд-арта: одни называют это искусство постироничным жестом, другие – глубоко концептуальным искусством, а некоторые считают коммерческой подделкой. Главная проблема саунд-арта, по-нашему мнению, заключается в неподготовленности слушателя к восприятию нового и неизвестного. Именно поэтому ежегодно проводятся фестивали, подобные «Sound Around». Лишь посещение данных мероприятий даст возможность найти собственный ответ на вопрос: «Так что же такое саунд-арт?»
Автор: студент 4 курса отделения «Теория музыки» Артемий Топчий,
Под редакцией О. И. Трофимовой (Орловой)
